В работе над расшифровкой дальневосточной эпиграфики мною использовались все вышеперечисленные источники.

Теперь можно перейти к бохайской и чжурчжэньской надписям. О первой, сделанной на черном камне, я уже упомянул. Что касается второй, то она выполнена на тыльной стороне чжурчжэньского бронзового зеркала, найденного в соседней с Приморьем провинции Северо-Восточного Китая. Таких зеркал с единым сюжетом китайскими археологами найдено уже несколько. Надпись сопровождает рисунок: плывущее по штормовому морю судно, переполненное пассажирами. В центре — гора конической формы. Фото — из брошюры «Тайны древних зеркал» того же Э. В. Шавкунова (Владивосток, 1993). Есть смысл пересказать вкратце, как комментирует рисунок Э. В. Шавкунов (в скобках — мои замечания).

«На судне, которое своими очертаниями напоминает китайскую джонку (как раз «своими» — даже не напоминает: у джонки приподнятые широкие нос и корма), убраны паруса во избежание опрокидывания судна, в судне на веслах сидят люди (весел на рисунке не видно); само судно движется в восточном направлении. Надпись прочитана на китайском языке так: «Светлого, чрезвычайно благоденствующего Неба!»

Что касается содержания брошюры в целом, то в ней бросается в глаза несоответствие между строгой подачей фактологического материала по истории, археологии и политической географии периода чжурчжэней и произвольным, тенденциозным, а часто и абсурдным их толкованием в русле «общепризнанных исторических концепций».

Уважаемый Эрнст Владимирович, видимо, использовал оригинальный способ: не рискуя своей репутацией, ввести в широкий оборот ранее малоизвестные факты нашей истории. Снабдив эти факты столь нелепыми комментариями, он показал очевидную абсурдность официальных версий древней истории Дальнего Востока. То же самое можно сказать и о надписи «на китайском языке» на чжурчжэньском зеркале. Нет таких Иероглифов в китайском письме. Но «прочитать» на китайском эту надпись можно — идеографически. Китайцу, привыкшему к иероглифическому письму — одному из разновидностей идеографического — легко найти смысл в любом знаке, несущем семантическую нагрузку. Поэтому у него говорит все: деревья, облака, волны, след птиц, зверей и т. д. Таким же образом «прочитана» китайскими историками и чжурчжэньская надпись. Она состоит, среди прочего, из серии кружков — малых, средних, больших, с точками и черточками, смысл которых (единый для всего пространства Евразии) — солнце и небо. Отсюда китайское «прочтение» о «светлом, чрезвычайно благоденствующем Небе!» Все «логично» даже небо в конце фразы с большой буквы соответствует самому большому кружку в конце надписи на зеркале.

Однако в надписи присутствуют и другие знаки, встречающиеся в письменности типа древнерусских «черт и резов»: этрусском, критском, протоиндийском, ливийских, письменности таурегов тифинаг, во многом имеющих сходны фонетические значения. На чжурчжэньском зеркале необычна только компоновка надписи: в виде столбцов плотно упорядоченных лигатур (соединенных знаков), составляющих слово.

Прежде чем перейти к описанию процесса расшифровки, отмечу, что в настоящей статье я останавливаюсь только на главных — узловых моментах.

В разных видах слогового письма один и тот же знак может иметь разное фонетическое значение, чаще всего в огласовке. Кроме того, иногда встречаются разные знаки, обозначающие один и тот же слог в пределах одного вида письма. Поэтому понадобился многократный перебор возможный фонетических значений исследуемых знаков, прежде чем удалось «зацепиться» за первое слово, пока неполное — «спа(с)…». Затем из сопоставления сюжета рисунка и вариантов озвучивания лигатуры, находящейся внутри слога «па», добавилась и недостающая, единственно подходящая по смыслу часть слова «…ce во». Т. е., все вместе: «спасево» — спасение. Стало ясно, что в надписи идет речь о спасении от той катастрофы, которая изображена на рисунке. Косвенно это подтверждает и испуганное детское (возможно, женское) лицо одного из пассажиров судна с широко раскрытыми глазами и «распахнутым» ртом. Слово читается сверху вниз; главный, он же ударный, слог выделен большим размером знака, его обозначающего (рис. ЗБ, слово 1). Следовательно, меньшими по размеру знаками пишутся второстепенные — аффиксные — части слова.

Знаков, выделяющихся величиной, осталось в надписи четыре. При этом один из больших знаков (рис. 3 фигура № 2, рис. Б) не имеет аффиксных малых. Не сразу заметно, что он состоит из двух знаков — «Па» и «Ma», объединенных в единое целое. Назвать лигатурой это нельзя, т. к. знаки явно равнозначны графически и, соединенные вместе, создают некий, отличный от «Па» и от «Ma» новый образ. Написанные раздельно, в каком угодно сочетании, они ничего нового, отличного от «Па» и «Ma», не образуют; вариант «Ma», укрывающего «Па», выглядит противоестественно. Перед нами идеограмма, несущая несколько вложенных друг в друга смыслов. Один из них буквальный: мужское «Па» и женское «Ma» начала, соединенные вместе, создают новое целое качество, например, семью.

Первичный же, изначальный смысл идеограммы прочитывается с помощью бореального слогового письма, о котором идет речь в публикации Е. Курдакова «Влесова книга…». Знак «Па» означает «па(о)кров», скутию — облачный конденсатный слой в приледниковой части, который защищал от прямого Солнца землю — место обитания наших предков 35–40 тыс. лет назад в Ледниковый период нашей истории. Знак «Ma» — гора Ма(ть) — легендарная русская гора Мира, гора Меру индийской мифологии. Рельефно выполненная гора-Ма(ть) на зеркале находится в центре рисунка. Т. е. эта идеограмма изображает модель полярной Прародины тех, о ком идет речь на чжурчжэньском зеркале.

Дальнейшая расшифровка надписи выполнена с учетом опыта прочтения первого слова, в результате чего стали понятны правила ее написания. Фонетическое значение основных знаков надписи совпадает с установленными П. П. Орешкиным для аналогичных знаков этрусского письма; Г. С. Гриневичем — для линейного письма типа «черт и резов». Знаки, совпадающие с рисовкой в таурегском письме тифинаг, подтверждены звучанием согласного звука.

Один знак, звучащий как «я» (йа) в чжурчжэньской и бохайской надписях, не подтверждается ни в одном из источников, но как раз его фонетическое значение не вызывает сомнений.

Полная расшифровка надписи приведена на рис. Б. Текст не требует перевода потому, что написан почти современным русским языком: «Спасево гора-Ma рода на лоди своя(й)» или — «Спасение рода Мать-горы на лодье своей»!

Теперь о рунической надписи на черном камне. Как пишет Э. В. Шавкунов в «Государство Бохай…», надпись найдена при раскопках «Бохайского окружного центра» Суйюбинг (Шуайбинь) в районе г. Уссурийска. По его мнению, она написана древнетюркским руническим письмом — алфавитной письменностью, которая существовала в VIII–XI в соседнем с Бохаем Уйгурском каганате. На камне, как он пишет, удалось расшифровать название этого «окружного центра». Здесь не все ясно. Если письмо и алфавит известны, то надпись нужно просто прочитать и привести в доказательство расшифровку и перевод. Если надпись не прочитана, то каким образом «удалось» найти в ней название «окружного центра»? И из каких соображений ее относят к древнетюркскому алфавитному письму?

Между тем, как я уже говорил, надпись узнается сразу же, поскольку написана старорусским руническим письмом (слоговым, а не алфавитным), известным как письменность «черт и резов», хотя и имеет некоторые отличительные особенности.

Во-первых, группа знаков, составляющих слово, объединена особым написанием первого знака. Во-вторых, наличием, кроме верхней — трафаретной — линии, второй, разделяющей все знаки на верхнюю и нижнюю половины.

Нужно некоторое время для привыкания к надписи для того, чтобы начать узнавать известные символы, поскольку надпись имеет характерные индивидуальные черты — то, что можно назвать почерком, если это определение уместно в отношении рунического письма. Кроме того, начало и конец надписи на черном камне плохо различимы и явно искажены оптикой при фотографировании.